«Дик умирал страшно»: суд над догхантером Кислицыным продолжается во Владивостоке.

В марте 2015 года Кислицына оштрафовали на 20 тысяч рублей за отравление нескольких собак в Первореченском районе. Фрунзенский же суд сейчас рассматривает эпизоды февраля 2014 года, когда на улице Лукоморье (район Эгершельда) были отравлены две собаки — хозяйский Топыч и Дик, который часто прибегал сюда играть с сородичами.

Камеры видеонаблюдения, которые развешаны по всей территории, зафиксировали высокого худощавого молодого человека с рюкзаком, который кормил четвероногих, после чего они бились в судорогах и погибали. А вот за убийство животных в декабре 2013 года не ответит никто: этот эпизод из уголовного дела убрали за истечением срока давности.

Также затрагивается эпизод с задержанием Данилы на территории АЗС на «Маяке» — его тогда поймала зоозащитница Татьяна Брагина, а подключившиеся сотрудники полиции при обыске нашли у молодого человека пластиковые удавки, препарат от туберкулеза (догхантеры травят им четвероногих; кстати, подсудимый действительно был болен туберкулезом и получал по рецепту это лекарство), противорвотное, колбасу и сосиски, вываренную кость, резиновые и тряпичные перчатки и другие вещи.

На улице Лукоморье стоят новые частные дома, жильцы огородили территорию шлагбаумом. На своих участках люди поставили будки для нескольких дворовых собак, которые обитали там и до возведения коттеджей. За животными, хоть они никому конкретно и не принадлежали, ухаживали все вместе.

Например, жительница Лукоморья Елена Кучина рассказала, что на ее территории в будке жила такая «условно ничья» собака, хотя и свои питомцы у них в семье есть. «Мы 25 лет живем, всем дворняжкам построили будки, даже краном их передвигали, когда потребовалось. Мы всех их знали. И с уличными собаками их не спутаешь.

У нас двор огорожен, собаки за пределы не выходят, хоть гуляют на улице. Единственный вариант — когда всей ватагой дети уходили с ними на море. Собаки присматривали за детьми, — говорит Елена. — Да, этот случай не рассматривается, но я знаю, что в декабре, когда отравили троих, наши бывшие соседи с пятого дома даже обращались в службу психологической поддержки — для ребенка. Мальчик любил собаку. После того, как он увидел ее мучения, как она умирала, стал заикаться. Не спал ночами…». По словам свидетельницы, все собаки — и хозяйские, и уличные — были привиты и имели ветеринарные паспорта.

Свидетель Ольга Истратова, тоже жительница улицы Лукоморье, рассказала, что и ее дети были привязаны к одной из таких дворовых собак: подкармливали, играли с ней. «Однажды я повезла сына и дочь в школу. И мы увидели, что между домами лежит мертвый пес Дик — он приходил играть к собаке, живущей на нашем участке в будке.

В декабре 2013 года у домов уже было отравление собак, и я поняла, что догхантер вернулся. Но это не все. Под нашей машиной мы увидели еще один труп собаки — маленький, кажется, помесь лайки с кем-то. Это был Топыч, собака наших соседей Баженовых. На нем точно был ошейник. Не помню, был ли на Дике. Сосед приехал и забрал пса. Естественно, дети были очень расстроены. На их психологическое состояние это очень повлияло, тем более, что это не в первый раз произошло…».

Ольга добавила, что все собаки были непородистые, но выглядели хорошо, не как бродячие. Псы, говорят свидетели, были добродушные. Показания ее детей также огласили в заседании (сами ребята сейчас болеют). Брат с сестрой в ходе следствия рассказали, что собаки знали свой дом, свою территорию. И что очень испугались, когда увидели труп Дика: пена изо рта, вытянутые лапы, стеклянные глаза…

Жительница улицы Крыгина Наталья Нефедьева говорит, что человек на записях уличных камер узнаваем по походке, движениям, росту, телосложению. «Он пришел на территорию, присел на корточки, позвал Топыча. Пес подошел и взял еду из его рук. Наутро его нашли мертвым. Второй пес, Дик, как нам потом сказали врачи, умирал страшно. Он, извините за выражение, жрал камни, чтобы его вырвало. Но из-за того, что в отраве было противорвотное средство, не получилось».

Пригласили на заседание двух ветеринаров, которые осматривали тела погибших собак. Врач владивостокской ветеринарной службы Юрий Пархоменко в феврале осматривал труп кобеля по кличке Дик. «Собаку нам доставили на вскрытие. Тело было без видимых повреждений. Конечно, пес был грязным — лежал на земле. Пена изо рта, завален язык. Изменений во внутренних органах у него не было. Но мы обнаружили пенистое содержимое в трахее, пищеводе, признаки отека легкого. Отек такого характера формируется в течение шести часов: сначала огромная нагрузка на сердце, потом колики, боль — и отек легкого. Была резкая, быстрая нагрузка на печень.

Смерть при такой картине наступает от удушья и остановки сердца. Налицо признаки отравления препаратом для лечения туберкулезных больных. Этот препарат в больших дозах вызывает страшные боли и конвульсии, боль в сердце, тошноту, собаки захлебываются, происходят судороги и отек легких. Данный препарат в ветеринарии не применяется. Смерть от него очень мучительна. Еще один препарат — если их применять совместно, то действие усугубляется».

К Станиславу Костышину привезли мертвого кобеля по кличке Топыч. По его словам, налицо были все признаки того, что пес погиб в судорогах. «Очень неприятная картина, когда видишь это вживую — когда собаку 15 минут бьет припадок. Даже наркоз не снимает эти судороги. Чем-то похоже на эпилептический припадок у человека, но гораздо дольше, — отметил он. — Второй год к нам идут клиенты и рассказывают, как гуляли со своими питомцами на улице.

Собачка что-то понюхала, потрогала — и в течение пары минут скончалась. То есть применяются какие-то препараты, которые во много раз страшнее. Ходят разговоры о том, что сейчас такие люди стали применять для убийства собак иониты — боевые отравляющие вещества. Если не решить этот вопрос нормально, то кто-нибудь возьмет мешок этой гадости, высыпет в Седанкинское водохранилище и полгорода будет лечиться…».

Сам Данила — не любитель общаться с прессой. Адвокат подсудимого после заседания от комментариев отказался. Следующее заседание по делу Кислицына состоится через неделю. На нем состоится опрос еще одного свидетеля и прения сторон.