2008
22
Подобно вихрю, она пронеслась по пяти континентам, едва не стала королевой и умерла в бедняцкой каморке. Определенно над ней тяготел рок — ее поклонники погибали один за другим, и сама она так и не узнала счастья в любви. Ее слава гремела повсюду, а сегодня от нее остались только полные вымыслов мемуары да горделивая фраза: «Лола берет все, что она хочет»…
Девушка из харчевни
Биография Лолы похожа на череду картинок в «волшебном фонаре». Меняются города, страны, избранники, а она летит мимо них, не в силах остановиться. Именно так изобразил ее жизнь немецко-французский режиссер Макс Офюльс в своем фильме 1955 года.
Картина с богатыми декорациями и звездными актерами была обречена на успех, но почему-то провалилась в прокате. Молодая актриса Мартина Кароль, сыгравшая героиню, покончила с собой. Два года спустя, не выдержав насмешек, умер и режиссер — последняя жертва проклятия Лолы Монтес.
Картина с богатыми декорациями и звездными актерами была обречена на успех, но почему-то провалилась в прокате. Молодая актриса Мартина Кароль, сыгравшая героиню, покончила с собой. Два года спустя, не выдержав насмешек, умер и режиссер — последняя жертва проклятия Лолы Монтес.
×
Лола (Элиза) Монтес (Джилберт) 1823-1861 гг.
Впрочем, эти имя и фамилия никогда ей не принадлежали. Черноволосую смуглянку, родившуюся в ирландском графстве Слайго, звали совсем иначе — Элизабет Розанна Джилберт. В мемуарах она утверждала, что по отцу была ирландкой, а по матери происходила от древнего рода испанских графов Парис-и-Монтес.
Среди ее предков могли и правда оказаться испанцы или французы, иначе откуда взялась ее экзотическая для Ирландии внешность? Однако мать ее звали Элиза Оливер, и она была внебрачной дочерью хозяйки харчевни и заезжего дворянина.
Устав от бесконечной работы по хозяйству и попреков матери, Элиза в пятнадцать лет сбежала из дому с молодым офицером Джоном Джилбертом. В феврале 1821 года у них родилась дочь. А два года спустя Джона с его полком перевели в Индию, куда отправилась и Элиза с маленькой дочкой.
Индия того времени была для англичан настоящим Эльдорадо, откуда вчерашние нищие возвращались богачами. Ходили слухи о затерянных в джунглях городах, о статуях "богов" из чистого золота, о сундуках, полных рубинов и алмазов. Легенды молчали о другом: здешний климат, губительный для европейца, мог одновременно с болезнями в считанные дни свести человека в могилу.
Так случилось и с лейтенантом Джилбертом, умершим от холеры через месяц жизни в Индии. Симпатичная молодая вдова горевала недолго: на нее уже обратил внимание командир полка Джеймс Крейги. Через месяц они обвенчались, а маленькую Элизабет, чтобы не мешала, отправили в Шотландию к родственникам Джеймса. Там она прожила до восьми лет, пока не поступила в пансион для девочек в городе Бат.
По дошедшим до нас слухам, жилось ей в эти годы невесело. И дома, и в школе ее часто наказывали, и было за что: Бетти дерзила старшим, таскала сладости и виртуозно врала, когда ее пытались уличить. Подруг у нее почти не было, поскольку в любой компании она пыталась верховодить, а на тех, кто с этим не соглашался, бросалась с кулаками.
Впрочем, эти имя и фамилия никогда ей не принадлежали. Черноволосую смуглянку, родившуюся в ирландском графстве Слайго, звали совсем иначе — Элизабет Розанна Джилберт. В мемуарах она утверждала, что по отцу была ирландкой, а по матери происходила от древнего рода испанских графов Парис-и-Монтес.
Среди ее предков могли и правда оказаться испанцы или французы, иначе откуда взялась ее экзотическая для Ирландии внешность? Однако мать ее звали Элиза Оливер, и она была внебрачной дочерью хозяйки харчевни и заезжего дворянина.
Устав от бесконечной работы по хозяйству и попреков матери, Элиза в пятнадцать лет сбежала из дому с молодым офицером Джоном Джилбертом. В феврале 1821 года у них родилась дочь. А два года спустя Джона с его полком перевели в Индию, куда отправилась и Элиза с маленькой дочкой.
Индия того времени была для англичан настоящим Эльдорадо, откуда вчерашние нищие возвращались богачами. Ходили слухи о затерянных в джунглях городах, о статуях "богов" из чистого золота, о сундуках, полных рубинов и алмазов. Легенды молчали о другом: здешний климат, губительный для европейца, мог одновременно с болезнями в считанные дни свести человека в могилу.
Так случилось и с лейтенантом Джилбертом, умершим от холеры через месяц жизни в Индии. Симпатичная молодая вдова горевала недолго: на нее уже обратил внимание командир полка Джеймс Крейги. Через месяц они обвенчались, а маленькую Элизабет, чтобы не мешала, отправили в Шотландию к родственникам Джеймса. Там она прожила до восьми лет, пока не поступила в пансион для девочек в городе Бат.
По дошедшим до нас слухам, жилось ей в эти годы невесело. И дома, и в школе ее часто наказывали, и было за что: Бетти дерзила старшим, таскала сладости и виртуозно врала, когда ее пытались уличить. Подруг у нее почти не было, поскольку в любой компании она пыталась верховодить, а на тех, кто с этим не соглашался, бросалась с кулаками.
Лола Монтес до 1840 года приписывается Josef Heigel миниатюра на слоновой кости
В шестнадцать лет Бетти поступила так же, как ее мать, — завела роман с лейтенантом Томасом Джеймсом и бежала с ним из постылой школы в Ирландию, где они и обвенчались. Но на этом совпадения не кончились. Год спустя лейтенант получил назначение в Индию и вместе с молодой женой отбыл в Калькутту.
После серой Англии возвращение в индийскую сказку стало для Бетти праздником. Пока ее муж по жаре и пыли гонялся за разбойниками, она вела светскую жизнь в райских садах Симлы в кругу британских офицеров и их жен.
От скуки она начала учиться танцам и добилась редких успехов, — кроме гибкого тела и сильных ног у нее было врожденное чувство ритма. Говорят, она даже брала уроки у индийских танцовщиц-девадаси, заимствовав у них те экзотические па, которыми позже покоряла Европу.
В шестнадцать лет Бетти поступила так же, как ее мать, — завела роман с лейтенантом Томасом Джеймсом и бежала с ним из постылой школы в Ирландию, где они и обвенчались. Но на этом совпадения не кончились. Год спустя лейтенант получил назначение в Индию и вместе с молодой женой отбыл в Калькутту.
После серой Англии возвращение в индийскую сказку стало для Бетти праздником. Пока ее муж по жаре и пыли гонялся за разбойниками, она вела светскую жизнь в райских садах Симлы в кругу британских офицеров и их жен.
От скуки она начала учиться танцам и добилась редких успехов, — кроме гибкого тела и сильных ног у нее было врожденное чувство ритма. Говорят, она даже брала уроки у индийских танцовщиц-девадаси, заимствовав у них те экзотические па, которыми позже покоряла Европу.
Сначала ею пленился юный лорд Леннокс, наследник богатого состояния. С ним она совершала конные прогулки по окрестным холмам, а потом отправилась в Англию якобы навестить родню. На корабле Леннокс и Бетти делили общую каюту, а по прибытии в Портсмут сняли один гостиничный номер.
Кто-то известил об этом Джеймса, и вскоре в Англию прилетело письмо, в котором обманутый муж требовал развода. Вдобавок он подал в суд на лорда и сумел взыскать с него сто фунтов за моральный ущерб. Пока тянулся процесс, Бетти укатила подальше от сплетен — в Севилью, где начала всерьез учиться испанским танцам.
Ее расчет был верен: все испанское входило в моду. Зажигательные хота и качуча в эпоху романтизма были так же популярны, как прежде чинные французские менуэты. Бетти училась у старой цыганки, которой она напомнила рано умершую дочь. Покойную звали Лолой, сокращенно от Долорес, и старуха дала это имя своей ученице. Бетти, уже говорившая по-испански, взяла этот звучный псевдоним, добавив к нему невесть откуда взявшуюся фамилию Монтес.
Денег на возвращение домой у нее не было. Выручил британский консул лорд Малмсбери, которому Бетти, отныне Лола, поведала очередную жалостную историю. В Англию они, как водится, отправились в общей каюте, а на берегу щедрый лорд выдал ей деньги на покупку бальных платьев.
Кто-то известил об этом Джеймса, и вскоре в Англию прилетело письмо, в котором обманутый муж требовал развода. Вдобавок он подал в суд на лорда и сумел взыскать с него сто фунтов за моральный ущерб. Пока тянулся процесс, Бетти укатила подальше от сплетен — в Севилью, где начала всерьез учиться испанским танцам.
Ее расчет был верен: все испанское входило в моду. Зажигательные хота и качуча в эпоху романтизма были так же популярны, как прежде чинные французские менуэты. Бетти училась у старой цыганки, которой она напомнила рано умершую дочь. Покойную звали Лолой, сокращенно от Долорес, и старуха дала это имя своей ученице. Бетти, уже говорившая по-испански, взяла этот звучный псевдоним, добавив к нему невесть откуда взявшуюся фамилию Монтес.
Денег на возвращение домой у нее не было. Выручил британский консул лорд Малмсбери, которому Бетти, отныне Лола, поведала очередную жалостную историю. В Англию они, как водится, отправились в общей каюте, а на берегу щедрый лорд выдал ей деньги на покупку бальных платьев.
В июне 1843 года «испанская танцовщица Лола Монтес» впервые появилась на сцене Королевского театра в Лондоне. Ничего подобного зрители еще не видели. В каждом движении Лолы скрывалась затаенная страсть. Вдобавок она, как учили цыганки, то приподнимала пальцами юбку, то обнажала нежное плечо. Отсюда и пошли легенды, что она танцевала чуть ли не раздетой.
Такого никогда не было — просто распаленная фантазия зрителей принимала желаемое за действительное. Уже в первый вечер балетоманы, забыв обо всем, забросали дебютантку букетами, предназначенными для других артистов. Правда, вскоре случился скандал — посреди представления раздался крик: «Да какая это испанка? Это же Бетти Джеймс!»
Но поклонники Лолы быстро вытолкали непрошеного разоблачителя. На следующий день газета «Иллюстрированные новости» писала: «Ее талия изящна, каждое движение продиктовано врожденным чувством ритма, темные глаза лучатся, вызывая восторг зрителей».
Такого никогда не было — просто распаленная фантазия зрителей принимала желаемое за действительное. Уже в первый вечер балетоманы, забыв обо всем, забросали дебютантку букетами, предназначенными для других артистов. Правда, вскоре случился скандал — посреди представления раздался крик: «Да какая это испанка? Это же Бетти Джеймс!»
Но поклонники Лолы быстро вытолкали непрошеного разоблачителя. На следующий день газета «Иллюстрированные новости» писала: «Ее талия изящна, каждое движение продиктовано врожденным чувством ритма, темные глаза лучатся, вызывая восторг зрителей».
Парижские тайны
Тем не менее Лоле приходилось быть осторожной: в Лондоне хватало людей, способных ее опознать. К тому же богатых поклонников лучше было искать на континенте. Она записывала в дневник: «Я пришла к выводу, что мне надо подцепить какого-нибудь принца», — и отправилась в Германию, где принцев на квадратный километр было больше, чем в любой другой стране.
Летом 1843 года она танцевала «Севильского цирюльника» в Дрездене, а осенью отправилась в Берлин, куда собирался с визитом русский царь Николай I. В мемуарах она пишет, что не только выступала перед Николаем, но и общалась с ним наедине, что весьма сомнительно.
Царь хоть и славился пристрастием к балеринам, но вряд ли стал бы заводить роман с подозрительной особой, которую многие считали еще и шпионкой. Во всяком случае, Лолу, прибывшую в русскую Варшаву, выслали сразу после первого представления. Выслали и из Берлина, где она во время парада хлестнула плетью жандарма, который пытался не пустить ее в ложу почетных гостей.
В Дрездене композитор Вагнер познакомил ее с другим музыкальным гением — Ференцем Листом. Знаменитый венгр, которому было 33 года, покорил Лолу красотой и талантом. Весной 1845 года они вместе отправились в Париж, но вскоре расстались по взаимному согласию.
Ее разочаровало то, что Лист оказался совсем не богат, а его напугал ее неистовый темперамент: он жаловался друзьям, что не высыпается и не может сочинять музыку. Зато по его протекции Лолу взяли танцевать на сцене знаменитой Гранд-опера. Здесь восторгам тоже не было предела.
Критик Гюстав Клодин писал: «Лола была настоящей соблазнительницей. В ее облике было что-то притягивающее и чувственное. Ее кожа необыкновенно бела, волосы волнистые, глаза дикие, дышащие необузданной страстью, а ее рот напоминает плод спелого граната».
Летом 1843 года она танцевала «Севильского цирюльника» в Дрездене, а осенью отправилась в Берлин, куда собирался с визитом русский царь Николай I. В мемуарах она пишет, что не только выступала перед Николаем, но и общалась с ним наедине, что весьма сомнительно.
Царь хоть и славился пристрастием к балеринам, но вряд ли стал бы заводить роман с подозрительной особой, которую многие считали еще и шпионкой. Во всяком случае, Лолу, прибывшую в русскую Варшаву, выслали сразу после первого представления. Выслали и из Берлина, где она во время парада хлестнула плетью жандарма, который пытался не пустить ее в ложу почетных гостей.
В Дрездене композитор Вагнер познакомил ее с другим музыкальным гением — Ференцем Листом. Знаменитый венгр, которому было 33 года, покорил Лолу красотой и талантом. Весной 1845 года они вместе отправились в Париж, но вскоре расстались по взаимному согласию.
Ее разочаровало то, что Лист оказался совсем не богат, а его напугал ее неистовый темперамент: он жаловался друзьям, что не высыпается и не может сочинять музыку. Зато по его протекции Лолу взяли танцевать на сцене знаменитой Гранд-опера. Здесь восторгам тоже не было предела.
Критик Гюстав Клодин писал: «Лола была настоящей соблазнительницей. В ее облике было что-то притягивающее и чувственное. Ее кожа необыкновенно бела, волосы волнистые, глаза дикие, дышащие необузданной страстью, а ее рот напоминает плод спелого граната».
Другие очевидцы отмечают: Лола была чудо как хороша, и портил ее только чересчур длинный нос. И тогда, и намного позже она отличалась отменным здоровьем и могла танцевать без устали пять-шесть часов подряд.
Ею восхищались Бальзак, Дюма, Теофиль Готье. Но писатели были бедны, а люди с деньгами мало интересовались танцовщицей — в Париже, столице красоты, к их услугам были лучшие куртизанки со всей Европы. Хватало здесь и испанок, которые быстро заметили, что их «землячка» говорит с жутким акцентом, да и с испанскими танцами обращается чересчур вольно.
Она, например, причисляла к ним итальянскую тарантеллу, которой по своему обычаю придала буйно-эротический характер. Целая серия язвительных статей едва не уничтожила карьеру Лолы. Спасти ее мог только Александр Дюжарье — самый влиятельный театральный критик Парижа.
Ею восхищались Бальзак, Дюма, Теофиль Готье. Но писатели были бедны, а люди с деньгами мало интересовались танцовщицей — в Париже, столице красоты, к их услугам были лучшие куртизанки со всей Европы. Хватало здесь и испанок, которые быстро заметили, что их «землячка» говорит с жутким акцентом, да и с испанскими танцами обращается чересчур вольно.
Она, например, причисляла к ним итальянскую тарантеллу, которой по своему обычаю придала буйно-эротический характер. Целая серия язвительных статей едва не уничтожила карьеру Лолы. Спасти ее мог только Александр Дюжарье — самый влиятельный театральный критик Парижа.
Лола взялась за его осаду по всем правилам. Узнав, что он каждое утро совершает конный променад в Люксембургском саду, она одолжила у друзей лошадку и, словно невзначай, столкнулась с критиком во время прогулки. Испуг, падение, стройная ножка, мелькнувшая из-под поднятой ветром юбки… Их прогулки стали регулярными, а вскоре Лола переехала в квартиру Дюжарье.
Он был очарован и даже решил жениться на ней. Но почему-то дела его не ладились: статьи утратили привычный блеск, а влиятельные друзья стали избегать его, узнав о романе с танцоркой. Возможно, они знали то, на что влюбленный Дюжарье закрывал глаза, — параллельно с ним Лола кружила голову еще нескольким парижским богачам.
Как-то на балу другой влиятельный критик, Жан де Боваллон, попытался раскрыть коллеге глаза, но тот оскорбил его и вызвал на дуэль. Протрезвев, он пробовал пойти на мировую — Боваллон слыл одним из лучших стрелков в Париже, — но было уже поздно.
Он был очарован и даже решил жениться на ней. Но почему-то дела его не ладились: статьи утратили привычный блеск, а влиятельные друзья стали избегать его, узнав о романе с танцоркой. Возможно, они знали то, на что влюбленный Дюжарье закрывал глаза, — параллельно с ним Лола кружила голову еще нескольким парижским богачам.
Как-то на балу другой влиятельный критик, Жан де Боваллон, попытался раскрыть коллеге глаза, но тот оскорбил его и вызвал на дуэль. Протрезвев, он пробовал пойти на мировую — Боваллон слыл одним из лучших стрелков в Париже, — но было уже поздно.
Журналист был убит, и его друзья обвиняли в случившемся «проклятую испанку». Добрый Дюма сумел защитить ее и даже помог получить часть завещанного ей наследства Дюжарье, но Францию пришлось покинуть.
Теперь путь Лолы лежал в Баварию, где правил король Людвиг I, большой романтик и театрал.
Теперь путь Лолы лежал в Баварию, где правил король Людвиг I, большой романтик и театрал.
Влюбленный король
В Мюнхене, куда Лола прибыла в сентябре 1846 года, на нее не обратили никакого внимания. Тогда она пришла в канцелярию дворца с просьбой об аудиенции, но получила оскорбительный отказ. После чего Лола решила действовать по-своему: она просто ворвалась в приемную монарха и завязала драку с его камердинером, пытавшимся ее задержать.
Пришедший на шум король Людвиг I был поражен, увидев красавицу в испанской одежде
Лола (Элиза) Монтес (Джилберт). Портрет
Несколько дней спустя он сделал ее первой балериной королевского театра, а придворному художнику Штилеру велел нарисовать портрет танцовщицы, который и сегодня украшает Мюнхенскую галерею.
Современный биограф Лолы Брюс Сеймур считает эту историю выдуманной, поясняя, что на самом деле, желая пробиться к королю, авантюристка стала любовницей его адъютанта Фридриха Нусхаммера. Он-то и ввел Лолу во дворец, где она сумела очаровать его величество.
Людвигу было уже под шестьдесят, у него было четверо взрослых сыновей, и только что родился внук — будущий король Людвиг II. Его некрасивая и богомольная жена Тереза Шарлотта давно жила отдельно, и никто не мешал королю кинуться в омут поздней любви. Он писал старому другу: «Я могу сравнить себя с Везувием, который считался потухшим и вдруг начал свое извержение.
Пришедший на шум король Людвиг I был поражен, увидев красавицу в испанской одежде
Лола (Элиза) Монтес (Джилберт). Портрет
Несколько дней спустя он сделал ее первой балериной королевского театра, а придворному художнику Штилеру велел нарисовать портрет танцовщицы, который и сегодня украшает Мюнхенскую галерею.
Современный биограф Лолы Брюс Сеймур считает эту историю выдуманной, поясняя, что на самом деле, желая пробиться к королю, авантюристка стала любовницей его адъютанта Фридриха Нусхаммера. Он-то и ввел Лолу во дворец, где она сумела очаровать его величество.
Людвигу было уже под шестьдесят, у него было четверо взрослых сыновей, и только что родился внук — будущий король Людвиг II. Его некрасивая и богомольная жена Тереза Шарлотта давно жила отдельно, и никто не мешал королю кинуться в омут поздней любви. Он писал старому другу: «Я могу сравнить себя с Везувием, который считался потухшим и вдруг начал свое извержение.
Король Людвиг I
Я охвачен чувством любви, как двадцатилетний юноша. Я почти потерял аппетит и сон, кровь лихорадочно бурлит во мне». Скоро король начал строить для своей пассии дворец в центре города, ставший одним из красивейших зданий Мюнхена.
У танцовщицы появился свой салон, где собирался цвет местного общества. Вокруг нее сплотились прихлебатели, пытавшиеся урвать свой кусок денег и власти. Часть из них составила кружок «аллеманов», члены которого охраняли Лолу во время прогулок по городу. Впрочем, она и сама могла за себя постоять и без колебаний пускала в ход хлыст.
Однажды досталось даже обер-почтмейстеру, который недостаточно быстро уступил дорогу ее экипажу. Полиция составила протокол о ее недопустимом поведении, но фаворитка со смехом разорвала его в клочья.
Вольно или невольно подражая знаменитой Жорж Санд, Лола прогуливалась по городу в брюках, с сигаркой во рту и неизменным хлыстом, торчащим из-за голенища начищенных сапог.
Я охвачен чувством любви, как двадцатилетний юноша. Я почти потерял аппетит и сон, кровь лихорадочно бурлит во мне». Скоро король начал строить для своей пассии дворец в центре города, ставший одним из красивейших зданий Мюнхена.
У танцовщицы появился свой салон, где собирался цвет местного общества. Вокруг нее сплотились прихлебатели, пытавшиеся урвать свой кусок денег и власти. Часть из них составила кружок «аллеманов», члены которого охраняли Лолу во время прогулок по городу. Впрочем, она и сама могла за себя постоять и без колебаний пускала в ход хлыст.
Однажды досталось даже обер-почтмейстеру, который недостаточно быстро уступил дорогу ее экипажу. Полиция составила протокол о ее недопустимом поведении, но фаворитка со смехом разорвала его в клочья.
Вольно или невольно подражая знаменитой Жорж Санд, Лола прогуливалась по городу в брюках, с сигаркой во рту и неизменным хлыстом, торчащим из-за голенища начищенных сапог.
Но то, что терпели в Париже, не могло сойти с рук в консервативном Мюнхене. Особенно когда ослепленный страстью король даровал ей титул графини Ландсфельд. Кабинет министров направил монарху меморандум, в котором говорилось: «Сир, из-за вашего решения даровать госпоже Монтес дворянство страна оказалась в трудном положении. Уважение к трону и власти ослабевает, со всех сторон слышатся насмешки в ваш адрес».
Министры предложили королю выбор: высылка Лолы или отставка всего кабинета. Людвиг выбрал последнее. А когда студенты вышли на демонстрацию против «иностранной чертовки», приказал на год закрыть университет.
В бесчисленных письмах король просил «свою возлюбленную Лолиту» вести себя немного осторожнее. Но она только подливала масла в огонь, продолжая носиться по мюнхенским улицам с хлыстом и чуть ли не в глаза называть министров «чванливыми немецкими ослами».
Когда к ее балкону явилась очередная демонстрация, она вышла к ней полураздетой с бутылкой шампанского и издевательски выпила бокал за ее «добрых баварских подданных». Разнесся слух, что король вот-вот женится на ней. Такого издевательства терпеть не стали: 11 февраля 1848 года народ осадил дворец фаворитки на Барерштрассе. Людвиг сам явился защищать любимую и был ранен камнями, брошенными из толпы.
Министры предложили королю выбор: высылка Лолы или отставка всего кабинета. Людвиг выбрал последнее. А когда студенты вышли на демонстрацию против «иностранной чертовки», приказал на год закрыть университет.
В бесчисленных письмах король просил «свою возлюбленную Лолиту» вести себя немного осторожнее. Но она только подливала масла в огонь, продолжая носиться по мюнхенским улицам с хлыстом и чуть ли не в глаза называть министров «чванливыми немецкими ослами».
Когда к ее балкону явилась очередная демонстрация, она вышла к ней полураздетой с бутылкой шампанского и издевательски выпила бокал за ее «добрых баварских подданных». Разнесся слух, что король вот-вот женится на ней. Такого издевательства терпеть не стали: 11 февраля 1848 года народ осадил дворец фаворитки на Барерштрассе. Людвиг сам явился защищать любимую и был ранен камнями, брошенными из толпы.
Карикатура на баварские волнения - Лола в окружении студентов,
перед ней на коленях - король Людвиг.
А Лолы во дворце и след простыл — она успела бежать в загородное поместье Блютенбург. Под давлением толпы королю пришлось издать указ о высылке возмутительницы спокойствия. Но этим дело не кончилось: от него потребовали свободы слова, собраний и так далее. Вскоре Людвиг отрекся от престола, а революция перекинулась на Париж, потом на Берлин… и далее.
Сама того не желая, графиня фон Ландсфельд бросила первый камешек, породивший лавину всеевропейской смуты 1848 года.
Она уехала в Швейцарию, король — в свой горный замок, но между ними продолжали сновать почтальоны.
перед ней на коленях - король Людвиг.
А Лолы во дворце и след простыл — она успела бежать в загородное поместье Блютенбург. Под давлением толпы королю пришлось издать указ о высылке возмутительницы спокойствия. Но этим дело не кончилось: от него потребовали свободы слова, собраний и так далее. Вскоре Людвиг отрекся от престола, а революция перекинулась на Париж, потом на Берлин… и далее.
Сама того не желая, графиня фон Ландсфельд бросила первый камешек, породивший лавину всеевропейской смуты 1848 года.
Она уехала в Швейцарию, король — в свой горный замок, но между ними продолжали сновать почтальоны.
Карикатура "Падение ангела", баварский памфлет 1848 г. Лола низвергается с небес.
Летом того же года Лола писала из Парижа: «Если бы ты знал, как остаться без средств к существованию. Если ты не пришлешь мне денег, я или убью себя, или сойду с ума. Мне необходимо не менее 5 000 франков. Твоя верная Лолита».
В конце года пришло письмо из Лондона: «Ты должен мне тотчас перевести деньги в Англию. Я боюсь оказаться нищей, все время должна бояться за завтрашний день. Мне нравится, что ты думаешь о моем замужестве, но не забудь, что мои лучшие годы прошли».
Видимо, совет короля не прошел даром. В июне 1849 года в путь отправилось новое письмо: «Я выхожу замуж по необходимости, но предупредила своего будущего мужа, что люблю только тебя». Очередным «счастливцем» оказался 30-летний богатый наследник Джордж Траффорд Хилд.
Летом того же года Лола писала из Парижа: «Если бы ты знал, как остаться без средств к существованию. Если ты не пришлешь мне денег, я или убью себя, или сойду с ума. Мне необходимо не менее 5 000 франков. Твоя верная Лолита».
В конце года пришло письмо из Лондона: «Ты должен мне тотчас перевести деньги в Англию. Я боюсь оказаться нищей, все время должна бояться за завтрашний день. Мне нравится, что ты думаешь о моем замужестве, но не забудь, что мои лучшие годы прошли».
Видимо, совет короля не прошел даром. В июне 1849 года в путь отправилось новое письмо: «Я выхожу замуж по необходимости, но предупредила своего будущего мужа, что люблю только тебя». Очередным «счастливцем» оказался 30-летний богатый наследник Джордж Траффорд Хилд.
Портрет Лолы Монтес 1844 г.
Брак с ним состоял из сплошных ссор, и год спустя во время их поездки в Барселону Лола попыталась ударить супруга ножом. Бросив ее, он вернулся домой, а в Баварию полетело новое отчаянное письмо: «Муж оставил меня без средств к существованию. Думаю только о тебе, хотя у меня нет денег даже на пару обуви. Приеду сразу, если ты мне разрешишь».
Лишенный всякой власти, Людвиг не мог ничего разрешить бывшей подруге, а денег, которые он выкраивал для нее из своей пенсии, ей не хватало. Скоро в письмах начали появляться плохо скрытые угрозы: «Многие издатели предлагают мне большие деньги за публикацию твоих писем ко мне… Помни, человек становится способным на все, если его к этому принуждают».
Потеряв надежду на королевские сокровища, Лола сумела помириться с Хилдом, но неожиданно ее арестовали за двоемужество: оказалось, что она так и не удосужилась расторгнуть свой первый брак. Весной 1850-го освобожденная под залог авантюристка надолго покинула берега Альбиона. Ее ждал Париж, где она при помощи нового любовника Огюста Папона вплотную занялась шантажом Людвига.
Брак с ним состоял из сплошных ссор, и год спустя во время их поездки в Барселону Лола попыталась ударить супруга ножом. Бросив ее, он вернулся домой, а в Баварию полетело новое отчаянное письмо: «Муж оставил меня без средств к существованию. Думаю только о тебе, хотя у меня нет денег даже на пару обуви. Приеду сразу, если ты мне разрешишь».
Лишенный всякой власти, Людвиг не мог ничего разрешить бывшей подруге, а денег, которые он выкраивал для нее из своей пенсии, ей не хватало. Скоро в письмах начали появляться плохо скрытые угрозы: «Многие издатели предлагают мне большие деньги за публикацию твоих писем ко мне… Помни, человек становится способным на все, если его к этому принуждают».
Потеряв надежду на королевские сокровища, Лола сумела помириться с Хилдом, но неожиданно ее арестовали за двоемужество: оказалось, что она так и не удосужилась расторгнуть свой первый брак. Весной 1850-го освобожденная под залог авантюристка надолго покинула берега Альбиона. Ее ждал Париж, где она при помощи нового любовника Огюста Папона вплотную занялась шантажом Людвига.
Несколько раз Папон являлся к бывшему монарху с угрозами и вытягивал у него солидные суммы. Между делом он написал и издал «Правдивую историю знаменитой Лолы Монтес», поделив гонорар за книжку с ее героиней.
Лоле исполнилось тридцать, но она по-прежнему выглядела юной и красивой. Правда, танцевать почти перестала, проводя время в ресторанах и кабаре. Не раз ее видели пьяной, а однажды она в толпе народа скинула с себя платье, доказывая какому-то маловеру, что сохранила девическую стройность. После этого случая друзья едва спасли ее от высылки из Парижа. В марте 1851 года она пережила некое «озарение», поняв, что жила неправильно.
Вскоре к Людвигу явился ее посланец О'Брайен, передавший королю бесценный дар — все его письма к Лоле, которые она отдала безвозмездно. Растроганный монарх все же уплатил бывшей возлюбленной последний взнос в 5 000 франков — позже эта история нашла отражение в рассказе Конана Дойла «Скандал в Богемии».
Лоле исполнилось тридцать, но она по-прежнему выглядела юной и красивой. Правда, танцевать почти перестала, проводя время в ресторанах и кабаре. Не раз ее видели пьяной, а однажды она в толпе народа скинула с себя платье, доказывая какому-то маловеру, что сохранила девическую стройность. После этого случая друзья едва спасли ее от высылки из Парижа. В марте 1851 года она пережила некое «озарение», поняв, что жила неправильно.
Вскоре к Людвигу явился ее посланец О'Брайен, передавший королю бесценный дар — все его письма к Лоле, которые она отдала безвозмездно. Растроганный монарх все же уплатил бывшей возлюбленной последний взнос в 5 000 франков — позже эта история нашла отражение в рассказе Конана Дойла «Скандал в Богемии».
После этого у танцовщицы состоялось бурное объяснение с Папоном, потерявшим из-за нее источник доходов. Разъяренный шантажист хлопнул дверью, а несколько лет спустя, полностью разоренный, покончил с собой. Не лучше судьба обошлась и с Хилдом: он был уволен из армии, покинул родину и умер в нищете в Португалии. «Проклятие Лолы» продолжало действовать.
Золото и лихорадка
Пережив кризис, Лола не только обратилась к религии, но и вернулась к танцам. С утра до ночи она тренировалась, восстанавливая былую форму, но одолеть молодых соперниц было почти невозможно.
Тут на сцене появился бойкий американец Эдвард Уиллис, предложивший танцовщице перебраться в США. «Мадам, наша страна богата, а знаменитостей к нам приезжает мало. Если они увидят знаменитую Лолу Монтес, то забросают ее долларами». Почему-то Лола поверила и в декабре 1851 года сошла с парохода в нью-йоркском порту.
Карикатура - Лола Монтес отбывает в Америку
Америка ее разочаровала. Правда, в первые дни ей устроили горячий прием, но скоро оказалось, что жители Нового Света не слишком интересуются культурой. Зрители свистели в знак одобрения, сплевывали на пол табачную жвачку и спрашивали, знакома ли она с королевой Викторией. Она называла им своих друзей — Листа, Вагнера, Бальзака, — но эти имена им ни о чем не говорили.
Пугала ее и суровость здешних нравов. Когда она попыталась по привычке внести в свои танцы побольше эротики, газеты пригрозили ей отлучением от церкви.
Средства Лолы таяли. Оказалось, что Уиллис обирал ее, присваивая большую часть гонораров. Прогнав импресарио, она отправилась на Запад, откуда о ней доносились странные слухи.
Говорили, что она, одевшись в белое, читает лекции на религиозные темы, что выступает в дешевых балаганах, за гроши рассказывая о своих любовных приключениях, что она была похищена индейцами и стала их королевой. На самом деле она отправилась в Сан-Франциско, где набирала силу «золотая лихорадка».
Тут на сцене появился бойкий американец Эдвард Уиллис, предложивший танцовщице перебраться в США. «Мадам, наша страна богата, а знаменитостей к нам приезжает мало. Если они увидят знаменитую Лолу Монтес, то забросают ее долларами». Почему-то Лола поверила и в декабре 1851 года сошла с парохода в нью-йоркском порту.
Карикатура - Лола Монтес отбывает в Америку
Америка ее разочаровала. Правда, в первые дни ей устроили горячий прием, но скоро оказалось, что жители Нового Света не слишком интересуются культурой. Зрители свистели в знак одобрения, сплевывали на пол табачную жвачку и спрашивали, знакома ли она с королевой Викторией. Она называла им своих друзей — Листа, Вагнера, Бальзака, — но эти имена им ни о чем не говорили.
Пугала ее и суровость здешних нравов. Когда она попыталась по привычке внести в свои танцы побольше эротики, газеты пригрозили ей отлучением от церкви.
Средства Лолы таяли. Оказалось, что Уиллис обирал ее, присваивая большую часть гонораров. Прогнав импресарио, она отправилась на Запад, откуда о ней доносились странные слухи.
Говорили, что она, одевшись в белое, читает лекции на религиозные темы, что выступает в дешевых балаганах, за гроши рассказывая о своих любовных приключениях, что она была похищена индейцами и стала их королевой. На самом деле она отправилась в Сан-Франциско, где набирала силу «золотая лихорадка».
Там Лола с успехом танцевала в местном театре, а потом неожиданно вышла замуж за журналиста Патрика Халла. Их брак продлился всего месяц, причем причиной развода опять стали бурные скандалы. Халл не миновал общей участи: этот крепкий молодой мужчина впал в депрессию, начал пить и четыре года спустя умер от цирроза.
Лола же после развода поселилась в тихом городке Грасс-Валли в Калифорнии. Занималась тем, что учила музыке и танцам дочерей разбогатевших искателей золота. Богатства ей это не принесло, но хватало на безбедную жизнь в белом доме с палисадником, где можно было тихо стариться и писать мемуары.
Но ураган по имени Лола продолжал буйствовать: через год она уехала из города вместе с молодым золотодобытчиком Саузвиком. В Сан-Франциско он бросил ее, а через пару лет разорился и пустил пулю в лоб. Лола осталась одна на краю Тихого океана без денег и перспектив. И снова подвернулся ловкий импресарио, предложивший ей гастроли на краю света — в Австралии.
Лола же после развода поселилась в тихом городке Грасс-Валли в Калифорнии. Занималась тем, что учила музыке и танцам дочерей разбогатевших искателей золота. Богатства ей это не принесло, но хватало на безбедную жизнь в белом доме с палисадником, где можно было тихо стариться и писать мемуары.
Но ураган по имени Лола продолжал буйствовать: через год она уехала из города вместе с молодым золотодобытчиком Саузвиком. В Сан-Франциско он бросил ее, а через пару лет разорился и пустил пулю в лоб. Лола осталась одна на краю Тихого океана без денег и перспектив. И снова подвернулся ловкий импресарио, предложивший ей гастроли на краю света — в Австралии.
Там было то же, что в Калифорнии: поселки золотоискателей, годами не видевших женщин. Истекая потом от немыслимой жары, она танцевала перед ними качучу, и они жадно раздевали ее взглядом. На всякий случай рядом дежурил актер Ноэл Фоллин с револьвером в руке. Он стал последней любовью Лолы, а через год, возвращаясь в Штаты, утонул вместе с пароходом.
Сама Лола прожила в Австралии до конца 1856 года. Скопив там солидную сумму, она вернулась в Нью-Йорк с новыми спектаклями. Потом отправилась за океан и вновь посетила Лондон, Париж и берега Ирландии, которые уже не чувствовала родными. Встретилась с матерью — грузной пожилой женщиной, давно похоронившей мужа.
Узнала, что ее собственный муж, так и не получивший от нее развода, не может из-за этого жениться на женщине, с которой живет уже много лет. Его дети считались незаконнорожденными. У самой Лолы детей так и не появилось, и она часто жалела, что ее дом не наполняют их голоса. Впрочем, у нее и дома-то не было — съемные квартиры в бесчисленных городах, куда ее забрасывала судьба.
Сама Лола прожила в Австралии до конца 1856 года. Скопив там солидную сумму, она вернулась в Нью-Йорк с новыми спектаклями. Потом отправилась за океан и вновь посетила Лондон, Париж и берега Ирландии, которые уже не чувствовала родными. Встретилась с матерью — грузной пожилой женщиной, давно похоронившей мужа.
Узнала, что ее собственный муж, так и не получивший от нее развода, не может из-за этого жениться на женщине, с которой живет уже много лет. Его дети считались незаконнорожденными. У самой Лолы детей так и не появилось, и она часто жалела, что ее дом не наполняют их голоса. Впрочем, у нее и дома-то не было — съемные квартиры в бесчисленных городах, куда ее забрасывала судьба.
Lola Montez Painting by Kitty Meekins
Последней остановкой танцовщицы стало двухкомнатное жилье в бедном пригороде Нью-Йорка, прозванном «Адской кухней». На Рождество она отправилась в церковь и простудилась на холодном ветру. Быстро развилась пневмония, и 17 января 1861 года Лола скончалась, завещав оставшиеся у нее деньги приюту для бездомных.
Перед смертью она вспомнила свое настоящее имя: на могильной плите значится надпись «Элиза Джилберт».
Лола Монтес не была забыта. Еще при жизни она стала героиней множества легенд, а после смерти воплотилась в персонажах литературы и кино. Лулу из драмы Франка Ведекинда, танцовщица Лола-Лола из «Голубого ангела» Джозефа фон Штернберга, чей образ блистательно воплотила Марлен Дитрих, наконец, набоковская Лолита — все они несут в себе черты мнимой испанки.
Все это женщины-демоны, посланные в мир, чтобы сводить с ума и губить мужчин. Конечно, настоящая Лола не была демоном, но ее строптивый нрав и не знающий удержу эгоизм принесли немало бед ей самой и всем, кто оказался на ее пути.
Последней остановкой танцовщицы стало двухкомнатное жилье в бедном пригороде Нью-Йорка, прозванном «Адской кухней». На Рождество она отправилась в церковь и простудилась на холодном ветру. Быстро развилась пневмония, и 17 января 1861 года Лола скончалась, завещав оставшиеся у нее деньги приюту для бездомных.
Перед смертью она вспомнила свое настоящее имя: на могильной плите значится надпись «Элиза Джилберт».
Лола Монтес не была забыта. Еще при жизни она стала героиней множества легенд, а после смерти воплотилась в персонажах литературы и кино. Лулу из драмы Франка Ведекинда, танцовщица Лола-Лола из «Голубого ангела» Джозефа фон Штернберга, чей образ блистательно воплотила Марлен Дитрих, наконец, набоковская Лолита — все они несут в себе черты мнимой испанки.
Все это женщины-демоны, посланные в мир, чтобы сводить с ума и губить мужчин. Конечно, настоящая Лола не была демоном, но ее строптивый нрав и не знающий удержу эгоизм принесли немало бед ей самой и всем, кто оказался на ее пути.
Источник:
Еще крутые истории!
- Пилот был против: 12 летнюю девушку с аллергией на арахис высадили из самолета
- Как снимали "Формулу любви"
Новости партнёров
реклама
Погружённая в проблемы личного характера (неудачные романы и браки, отсутствие детей) Мартин увлеклась алкоголем и наркотиками, часто страдала от депрессий, которые впоследствии привели её к нескольким неудачным попыткам самоубийства.
46-летняя Мартин Кароль скончалась от сердечного приступа 6 февраля 1967 года в Монте-Карло.