Хассо: волчья морда, лапы и прогулки

Особого внимания заслуживали его лапы. Это были не просто лапы, а ЛАПЫ. Они были очень широкими, шире среднестатистических овчарочьих. Пясти в обхвате были наравне с моими запястьями; отпечатки лап на снегу и песке почти догоняли по объёму мои ладони. Пушистый хвост до земли и очёсы были очень густыми и красивыми – это был предмет особых моих восторгов и умилений.

Было непонятно, сколько ему лет. Состояние зубов и количество седины говорили о том, что ему лет 12-13, но поведение, любопытство, подвижность и активность на прогулках, а также походка и состояние задних конечностей были как у 8-9-летнего. Конечно, он уже не был гиперактивным и не мог сравниться в резвости и шустрости с молодняком, но и каких-либо признаков очень глубокой старости не демонстрировал. Врачи в разных клиниках тоже не могли прийти к единогласному мнению и давали ему от 8 до 14 лет. В конечном итоге я стала думать, что Хассо примерно лет 12-13, хотя, конечно, это не точно.

В течение полутора месяцев Хассо высматривал на улицах своего хозяина. Он не лез с обнюхиваниями к прохожим, ибо был воспитан, но мог долго стоять с задумчивым видом, провожая кого-то взглядом. Потом словно бы возвращался обратно в реальность и шёл дальше. Пару раз те, на кого он смотрел, пугались и говорили «Ой, он посмотрел на меня, наверно, укусить хочет». Я не знала, плакать или смеяться.

Поначалу мы гуляли так: Хассо шёл сам по себе по своим делам, что-то беспрестанно вынюхивая, и лишь иногда вспоминал, что на другом конце поводка кто-то есть. Он был очень самодостаточным, как бы сам в себе и первое время казалось, будто не особо нуждается в человеке. Наверно, именно эта черта и напрягла ту женщину, которая приютила его на ночь. Полагаю, самодостаточность и отстранённость могли развиться у него в условиях бездомной жизни, когда приходилось выживать в одиночку и рядом не было человека. Я не считала это недостатком. Наоборот, мне было очень комфортно с такой мудрой, спокойной, самодостаточной, интровертной собакой. Встретились два интроверта.

Позже эта ситуация изменилась. Я начала с ним заниматься, показывать разные игрушки. Мы стали врастать друг в друга, стал формироваться контакт и вовлечённость, и - о, чудо! – оказалось, что Хассо очень даже человекоориентирован, как и положено настоящей овчарке. Но первое время было именно так.

Вообще же в целом с Хассо было очень комфортно гулять. Он почти не тянул поводок, шёл спокойно, размеренно, с чувством собственного достоинства. Он сам следил за тем, чтобы поводок не оказался натянут. Если натяжение становилось ощутимым, он тут же останавливался или замедлял шаг.

Хассо очень хорошо знал команду «Рядом», но я не заставляла его слишком долго ходить у левой ноги. Обычно мы гуляли на свободно распущенном поводке, он шёл впереди меня так, чтобы я видела его как минимум на полкорпуса или всего полностью от головы до хвоста; ему разрешалось обнюхивать всё, что хотелось (кроме помоек, конечно), а «Рядом» мы практиковали минут по 5-10 за один раз, не больше. Я считаю, что команда «Рядом» - она как намордник: собака не должна находиться в этом положении слишком долго, но знать и выполнять её, безусловно, необходимо.

Ещё у него была привычка поднимать левую или правую переднюю или заднюю лапу в зависимости от того, за которую запутался поводок. Это было очень удобно – мне не приходилось останавливаться и наклоняться, чтобы распутать его. Он распутывался сам.

Гуляли мы по 2-4 часа каждый день, иногда и больше. Хассо не уставал, чувствовал себя прекрасно, хотел гулять ещё. Далеко ходили пешком, периодически были небольшие пробежки. Гуляли в лесу, на пруду, по городу. 10-15 км в день, а то и больше, были нормой. Через месяц я впервые попробовала отпустить его с поводка. Хассо хорошо слушался, далеко не отходил, сразу бежал на зов, и с этого времени я стала ежедневно хоть немного, но давать ему погулять свободно.

Когда после прогулки заходили в подъезд, у него обнаружилась некая особенность. Я отцепляла поводок и шла по лестнице. Предполагалось, что Хассо будет подниматься самостоятельно, но он почти каждый раз оставался стоять внизу. Поднявшись на полэтажа-этаж, я оглядывалась и говорила: «Что стоим, кого ждём?», и тогда Хассо бежал меня догонять. Иногда он останавливался на каждом этаже и мне приходилось специально говорить ему что-нибудь, любое слово (пойдём, домой, давай пошли, кто хочет кушать? И т.д. и т.п.), и тогда он шёл. Ещё очень любил смотреть в окна между этажами, прямо зависал надолго. Пока шли до первого этажа и потом поднимались до квартиры – на каждом пролёте останавливался. Я не торопила, ждала.

В следующий раз я расскажу о двух плохих привычках, обнаружившихся у Хассо во время прогулок.

Продолжение истории о Хассо следует.

На фото: ноябрь 2017, первые дни дома, гуляем по городу; ЛАПА Хассо и моя рука.

Источник - канал "Ленхен, немцы и не только":
https://zen.yandex.ru/id/5dd19f81452197271c9bf341