Любимое кино. 300 спартанцев (9 фото)

В сентябре 480 года до нашей эры судьба западной цивилизации решилась в ущелье Фермопилы на берегу Эгейского моря. Три дня маленькая армия под командованием спартанского царя Леонида защищала узкий проход, который атаковали огромные персидские силы. Если бы греки тогда сдались без боя, история мира могла бы пойти иначе. Но спартанцы бились до конца, и мы до сих пор помним их подвиг. В 2007 году эта легендарная битва была воспета в эпическом голливудском блокбастере Зака Снайдера «300 спартанцев».

На войне очень важно, кто выиграет сражение, но еще важнее, кто напишет историю. Если бы хрестоматийную хронику греко-персидских войн сочинили персы, мы бы читали в учебниках, как прогрессивное Персидское царство пыталось принести мир и процветание в варварские греческие края, где веками непрерывно лилась кровь. Школьники восторгались бы веротерпимостью персов и их законами, направленными на ограничение и отмену рабства, а спартанцы считались бы безумными протофашистами, чей милитаристский режим держался на садистском угнетении. Свобода? Какая может быть свобода в городе, где жизнь каждого была расписана с рождения до смерти!

Однако персидскую точку зрения сейчас изучают лишь в Иране, а весь остальной мир живет в системе идеологических координат, которую задал «отец истории» Геродот. Поэтому в Персидском царстве видят кошмарную восточную деспотию, Спарта воспринимается как недостижимый образец мужества и доблести, а битва в Фермопилах изображается как героическое сражение за свободу и независимость всех греческих городов-государств. Да, Леонид задержал персов всего на три дня, но это дало время на сбор армий и на организацию масштабного отпора. Что в конечном итоге привело к победе Греции над полчищами царя по имени Кхашаярша, которого мы знаем под греческим именем Ксеркс (в греческом языке нет звука «ш»).

Конечно, историки и все, кто всерьез интересуется античностью, в курсе, что события V века до нашей эры были отнюдь не однозначными. Но это никогда не останавливало тех, кто хотел использовать битву в Фермопилах для развлечения и пропаганды. Так, в 1962 году, в разгар холодной войны и во время особой популярности фильмов об античности, польский голливудец Рудольф Мате поставил размашистый исторический боевик «300 спартанцев». Там прямо говорилось, что Греция была «единственным оплотом свободы» в древнем мире и что Леонид сражался с «рабской империей» персов.



Намек был прозрачным: «Древняя Греция – это нынешний Запад, а Древняя Персия – это нынешний СССР. Так давайте вдохновимся подвигом спартанцев, чтобы в урочный час дать отпор советским ордам!» Правда, в СССР этот антисоветский посыл решили проигнорировать, и лента вышла в наш прокат, где пользовалась большой популярностью. В Союзе считалось, что это коммунисты должны учиться у древних воинов беззаветной доблести. Хотя, разумеется, для нас раб-гладиатор Спартак был куда большим авторитетом, чем спартанский монарх.

Среди тех, кто благодаря фильму Мате вдохновился героизмом Леонида, был маленький американский мальчик по имени Фрэнк Миллер. Он увидел картину через пару лет после ее выхода, когда ему было семь лет, и «300 спартанцев» произвели на маленького Фрэнка неизгладимое впечатление. Он привык к тому, что голливудские герои одерживают победы и истребляют врагов, а в «300 спартанцах» армия Леонида погибала – и это подавалось как великий триумф. Фрэнк на всю жизнь запомнил, что героизм бывает самопожертвенным, и история спартанцев во многом определила творчество Миллера, когда он вырос и стал художником и сценаристом комиксов.

Миллер прославился благодаря супергеройским сагам о таких персонажах, как Сорвиголова, Росомаха и Бэтмен. Однако в конце 1980-х он надолго поссорился с мейнстримными комикс-студиями и сосредоточился на оригинальных и независимых проектах, права на которые принадлежали ему, а не издательству. Во второй половине 1990-х Миллер создал знаменитый неонуарный комикс «Город грехов», а в 1998 году он опубликовал пять выпусков комикса «300 спартанцев», вдохновленного реальной историей и фильмом Мате.

К тому времени Миллер уже не был наивным мальчиком, который раскрыв рот внимал экранной пропаганде. Он изучал историю и знал, что спартанцы были отнюдь не лапочками, а персы – не адскими злодеями. Однако Миллер все еще был под впечатлением от подвига Леонида. И он решил соединить приятное с полезным.



В отличие от картины Мате, комикс Миллера не претендовал на историческую достоверность. Напротив, в издании подчеркивалось, что оно передает рассказ единственного спартанца, который был в Фермопилах и остался жив (Леонид отослал рассказчика в Спарту, чтобы тот поведал о жертве товарищей). Разумеется, Дилий расставлял акценты по законам военной пропаганды, армейского хвастовства и спартанского патриотизма. Это раскрепощало Миллера как сочинителя и как художника и одновременно напоминало вдумчивым зрителям, что нельзя безоговорочно верить всему, что им с жаром рассказывают свидетели. Не говоря уже о рассказах тех, кто играет в «испорченный телефон» с реальными событиями.

Тем не менее Миллер консультировался с историками и глубоко изучал свою тему. Он даже съездил в Грецию и посетил Фермопилы, чтобы лучше представлять, что на самом деле произошло и как сейчас греки относятся к спартанскому героизму. Хотя в наши дни Фермопилы скорее дезориентируют исследователя, поскольку их современный облик радикально отличается от того, что было в V веке до нашей эры. В частности, море сейчас куда дальше от гор, чем во времена Леонида. Напомним, что Фермопилы – это узкий проход между заливом и горными склонами. В античные времена там едва могла проехать повозка. Это было идеальное место для того, чтобы построить укрепление и удерживать противника, не вооруженного пушками.

В 2000 году «300 спартанцев» вышли отдельной книгой (так называемым «графическим романом»), а вскоре комиксом заинтересовался продюсер Джанни Нуннари. Итальянец начал свою карьеру как экспортер гонконгского и европейского кино в Америку, а затем перебрался в Голливуд и стал продюсировать сперва дорогостоящие рекламные ролики, а потом и полнометражные фильмы. Его «большим» дебютом в 1995 году стали «Семь» Дэвида Финчера. Также Нуннари работал над циклом «От заката до рассвета», но его особенной страстью были античные сюжеты. Он пытался экранизировать «Илиаду» («Троя» Вольфганга Петерсена была конкурирующим проектом, из-за которого Нуннари свернул свою экранизацию), он участвовал в создании «Александра» Оливера Стоуна, и он очень хотел вернуть на экран царя Леонида и спартанцев.

Какое-то время Нуннари намеревался спродюсировать картину по мотивам научных исследований Фермопильской битвы и художественного романа Стивена Прессфилда «Огненные врата», который в Америке изучают в военных академиях. Но права на эту книгу купили более ушлые продюсеры (после «Гладиатора» все античное разлеталось как горячие пирожки). Тогда Нуннари выяснил, что еще есть о Фермопилах, и наткнулся на «300 спартанцев».



До выхода экранизации «Города грехов» еще было четыре года, но Нуннари и без помощи Роберта Родригеса понял, что Миллер так мастерски строит графическое повествование, что нет смысла покупать права на «300 спартанцев» лишь ради повествовательной канвы. Фильм нужно было снимать как по возможности точное воссоздание миллеровского изображения, с его эффектными кадрами, дизайнами и монтажом. Поэтому Нуннари в паре с голливудским продюсером Марком Кэнтоном, давним знакомым Миллера и бывшим главой студии Sony, сделали художнику лестное предложение, и тот не смог отказаться. Хотя Миллер очень не любит продавать голливудцам права на свои комиксы – дабы не ужасаться потом, как их исковеркали.

В то время как Нуннари вел переговоры с Миллером, об экранизации «300 спартанцев» мечтал начинающий голливудец Зак Снайдер. В 1990-х и в начале 2000-х он снимал музыкальные и рекламные ролики, но уже грезил о полнометражных проектах, и комиксные фильмы его интересовали больше всего. Миллер был одним из его любимых авторов, Снайдер готов был экранизировать любое его произведение. Однако самые известные комиксы Миллера, включая «Город грехов», уже были разобраны к тому времени, когда Снайдер в 2004 году удачно дебютировал в полнометражном кино с хоррор-ремейком «Рассвет мертвецов», и продюсеры стали принимать его всерьез.

Однажды Снайдер зашел к Нуннари, чтобы обсудить возможные совместные проекты, и увидел на столе у продюсера книгу «300 спартанцев». Режиссер сразу признался, что любит этот комикс и что он не раз разбирал его с профессиональной точки зрения, чтобы поучиться у Миллера и прикинуть, как «300 спартанцев» можно экранизировать. У Нуннари тогда уже был сценарист – дебютант Майкл Гордон, который ранее работал ассистентом Кэнтона. Режиссера, однако, у проекта еще не было, а Снайдер рассуждал о «300 спартанцах» с таким жаром, что он понравился и Нуннари, и Кэнтону, и Миллеру, когда мнением последнего поинтересовались.

Инвесторов из студии Warner было убедить сложнее, чем продюсеров. Вышедшие одновременно с «Рассветом мертвецов» античные ленты «Александр» и «Троя» слабо прошли в американском прокате («Александр» просто провалился, а «Троя» окупилась за счет иностранных зрителей), и вложившаяся в обе ленты Warner не горела желанием возвращаться в древние времена. Однако Снайдер и Миллер предлагали более крутое и эффектное зрелище, чем рутинный пересказ учебника истории. Когда к 2005 году Снайдер снял трехминутный тестовый ролик, иллюстрирующий его видение «300 спартанцев», впечатленная Warner дала «добро». Сыграл свою роль и успех «Города грехов» в начале 2005 года. Он показал, что есть коммерческий смысл в экранизации комиксов Миллера «близко к картинке».



Что важно, киноверсия «300 спартанцев» была задумана и одобрена как жесткое кино с «взрослым» рейтингом R. Кровавость и откровенность были столь важны для Снайдера, что он даже представить себе не мог, как будут выглядеть «300 спартанцев» в рамках «подросткового» рейтинга PG-13.

При всем уважении режиссера к комиксу, Снайдер не собирался становиться беспрекословным рабом Миллера. Он был готов в точности воспроизвести многие «кадры» из комикса, но он также хотел расширить и дополнить повествование, чтобы фильм впечатлил сильнее оригинала. Миллер на это согласился, и Снайдер вместе со своим давним другом-сценаристом Куртом Йонстадом подготовил окончательную версию сценария (наработки Гордона тоже были использованы).

Главных отличий нового сценария от комикса было два. Во-первых, у Миллера спартанская царица Горго не играла почти никакой роли в повествовании. Снайдер же постоянно работал как с продюсером со своей женой Деборой (они познакомились, когда Дебора, будучи рекламным менеджером, наняла Снайдера для съемок рекламного ролика), и «игнорирование» Горго для него было непостижимо. Поэтому он существенно расширил сюжетную роль царицы и подчеркнул, что Леонид опирается на жену и советуется с ней, когда речь идет о судьбе Спарты.

Во-вторых, у Миллера рассказчик врал, но не завирался. Персы в комиксе были хоть и бесчисленными, но обычными людьми. В фильме же Ксеркс приводит армию, где есть неправдоподобные мутанты и даже жуткие монстры. Это, впрочем, было вполне органично для древних баек. В античные времена и много позже любили рассказывать о всяческих псеглавцах, живущих в далеких краях.



Шотландский актер Джерард Батлер лишь в 25 лет понял, что не хочет быть юристом, а хочет блистать в театре и кино. Это пошло ему на пользу. К тому времени когда он всерьез начал ходить на кастинги и пробиваться на экран, Батлер был уже «не мальчиком, но мужем», и роли он сразу стал получать соответствующие. Так, в 2000 году Батлер сыграл Дракулу в хорроре «Дракула 2000», а в 2001-м он сыграл предводителя гуннов Атиллу в мини-сериале «Атилла».

Несмотря на участие Батлера в эпических и блокбастерных постановках, продюсеры «300 спартанцев» заинтересовались актером, когда увидели его в семейной драме «Дорогой Фрэнки». Батлер был в этом фильме столь мужественным и обаятельным, что создатели «300 спартанцев» решили, что из шотландца получится харизматичный спартанский царь – мужчина, на которого все обращают внимание, когда он заходит в зал. Батлер, который еще не считался полноценной звездой, долго не раздумывал и согласился. Он еще не знал, что ему предстоит пережить на тренировках…

Бразильский актер Родриго Санторо тоже не до конца понимал, на что соглашается, когда ему предложили роль Ксеркса. Реальный Ксеркс, судя по всему, носил окладистую бороду и роскошные одеяния, которые полностью закрывали его тело. Миллер же изобразил Ксеркса бритым и почти голым, покрытым лишь цепочками и пирсингом (пирсинг у древних персов действительно был, но очень скромный). Поскольку Ксеркс в фильме мнит себя богом, то он не может выглядеть как обычный человек и даже как обычный правитель. Санторо, которого привлек знающий бразильское кино Нуннари, было сказано, что дизайн наряда Ксеркса еще не окончательный и что его экранный наряд, вероятно, будет не столь безумным, как в комиксах. Это оказалось ложью. Впрочем, выходец из страны карнавалов быстро привык к садо-мазо наряду.

И без того высокого Санторо сделали нечеловечески высоким с помощью комбинированных съемок и оптических иллюзий. Аналогичные приемы ранее использовались во «Властелине Колец», чтобы передать разницу в росте между «полуросликами»-хоббитами и прочими персонажами.



Кстати, о нарядах. Реальные спартанцы, как и другие древнегреческие воины, носили крепкие доспехи на металлической основе, которые плохо пробивались копьями и стрелами. Миллер отлично об этом знал, но он хотел показать браваду спартанцев и их полное презрение к смерти, а также изобразить греческих воинов гибкими, ловкими, отлично фехтующими. Доспехи, как казалось художнику, слишком сковали бы его персонажей. Так что в комиксе и в фильме спартанцы сражаются в трусах, шлемах и плащах на голое тело. Кстати, примерно так спартанских воинов порой изображали в античные времена, когда стремились показать их мужественность, а не в точности передать все детали доспехов.

Но вернемся к кастингу «300 спартанцев». Будущая звезда «Игры престолов» Лена Хиди получила роль царицы Горго. Ранее британка снялась в «Книге джунглей» 1994 года, в «Братьях Гримм» и в ряде менее известных проектов.

Англичанин Доминик Уэст из культового телесериала «Прослушка» получил роль продажного спартанского политика Терона, который тайно поддерживает Ксеркса и надеется заполучить Горго после гибели ее мужа. Британец Эндрю Тирнан сыграл уродливого предателя Эфиальта, который в кульминации ленты показывает персам, как обойти Фермопилы и окружить спартанцев. Облик злодея – это одно из преувеличений Дилия, реальный Эфиальт вряд ли выглядел по-особенному.

Самого рассказчика Дилия изобразил австралиец Дэвид Уэнэм из «Властелина Колец». Будущий герой «Прометея» и «Людей Икс» Майкл Фассбендер сыграл спартанского воина Стелия, а актер из Ганы Питер Менса получил роль незадачливого персидского посла, которого Леонид сбрасывает в колодец в самой известной сцене картины. Также отметим более чем двухметрового канадского рестлера Робера Майе, который в сложном гриме изобразил полубезумного гиганта из персидской гвардии.



Чтобы изобразить лучших воинов Древней Греции, которые только и делали, что сражались или тренировались, актерам пришлось поселиться в спортзале. Их подготовкой занимались два ведущих специалиста – бывший выдающийся альпинист Марк Твайт, который в определенный момент переквалифицировался в эксперты по фитнесу, и координатор трюковых сцен Деймон Каро, работающий в Голливуде со времен «Последнего киногероя». Твайт отвечал за индивидуально подобранные диеты и разработку мускулатуры, а Каро вместе со своим заместителем Чэдом Стахелски, будущим постановщиком «Джона Уика», готовили актеров и каскадеров к многочисленным боевым сценам – к работе с мечами, копьями, щитами. Обожающий силовые упражнения Снайдер занимался вместе со своими звездами.

Тренировки заняли восемь недель. Они проходили почти по военным правилам. Тренирующиеся должны были постоянно состязаться друг с другом, и их наказывали или поощряли в зависимости от результатов. Занятия были групповыми, и актеров не только противопоставляли друг другу, но и заставляли работать как единое целое – точнее, как слаженное боевое подразделение. Твайту доводилось тренировать пожарных, спасателей, спецназовцев, и он знал, как добиться нужных результатов.

Всем было тяжело, но некоторым – особенно трудно. Например, оказалось, что у Батлера большие проблемы с самодисциплиной. Он пахал как сумасшедший в спортзале, но потом не мог отказать себе в кружке пива, что тренеров совершенно не устраивало. Так что и ему, и им пришлось помучиться, чтобы достичь желаемого результата. Зато после выхода картины все фитнес-сайты были набиты статьями о том, как вылепить свое тело по образцу мускулистых героев «300 спартанцев».

Чтобы получить полный контроль над изображением, что нельзя было контролировать, Снайдер пошел по стопам Роберта Родригеса и снял «300 спартанцев» так же, как был снят «Город грехов» – на студии, с минимумом декораций и в окружении синих экранов. Всего одна сцена, с участием нескольких лошадей, была снята на улице. Фоны, небо, море, горы, полчища персов – все это было нарисовано.



Впрочем, в мультфильм от этого картина не превратилась. Для фильма были изготовлены сотни экземпляров бутафорского оружия, тринадцать аниматронных лошадей и даже аниматронный волк (кстати, в реальности спартанский обряд посвящения в мужчины включал не убийство животного, а убийство раба). На съемочной площадке было выполнено множество трюков, а наложение пластического грима могло занимать по полдня. Никто из актеров не мог сказать: «За меня всю работу сделают художники». Впахивание в спортзале продолжилось не менее интенсивным впахиванием перед камерами. Работа велась на студии Icestorm Studios в канадском Монреале. Она проходила в хронологическом порядке сцен и продолжалась с середины октября 2005 года в течение двух месяцев.

Для продюсеров это было очень нервное время, поскольку по рабочим материалам трудно было понять, какое кино в итоге получится. Деньги тратились, но нельзя было определить, не расходуются ли они впустую. Окончательный облик «300 спартанцев» сложился лишь после почти годового компьютерного постпродакшена, которым занималось около десятка специализированных студий. Концептуальным камертоном, служившим для настройки визуального решения, была следующая идея: «Картина одновременно должна казаться реалистичной съемкой и набором эффектных книжных иллюстраций».

Благодаря отсутствию больших звезд, частых переездов, сложных декораций и прочего, что делает блокбастеры сверхдорогими, бюджет картины составил всего 60 миллионов долларов. Впрочем, Warner вряд ли решилась бы потратить больше на ленту, которую можно было бы назвать как крутой, так и курьезной («Воины Ксеркса больше похожи на орков, чем на персов!»).

«300 спартанцев» были впервые представлены публике в декабре 2006 года, а массовый прокат начался 9 марта 2007 года. Это, как считается, не лучшее время для премьеры блокбастеров, и продюсеры были ошеломлены тем, какой интерес к фильму проявили зрители. Как считается, в пользу фильма сыграла мощная рекламная кампания в Интернете, которая достучалась до тех, кому кино более всего могло понравиться. Всего лента заработала 456 миллионов долларов, 211 из них – в США.



Итоговые оценки ленты были неоднозначными. Картину предсказуемо дербанили за полный отказ от исторической достоверности, за «черно-белые» характеры героев, за оскорбительное изображение персов и за многое другое, что не понравилось критикам, ученым и специалистам по политкорректности. Иранцы так и вовсе восприняли фильм как американскую агрессию и едва ли не прелюдию к вооруженной атаке.

С другой стороны, Снайдер добился того, чего хотел добиться, – создал впечатляющий мифологизированный портрет запредельной мужественности и абсолютной верности долгу. «300 спартанцев» кажутся сражением Добра и Зла, потому что именно так видит войну греков и персов рассказчик Дилий. И он использует это видение, чтобы зажечь сердца воинов перед битвой при Платеях, которая решила исход войны. Зрители же в зале вправе решать, верят ли они Дилию и восторгаются ли они спартанцами или же видят в рассказе спартанца откровенную пропаганду.

В любом случае кино получилось ярчайшее, и его до сих пор помнят, любят и цитируют, хотя и нередко с иронией. Напротив, вышедший в 2014 году сиквел «300 спартанцев: Расцвет империи» хоть и окупился, но быстро забылся. Ведь в нем не было такой значимой и универсально понятной истории, как древний, но все еще вдохновляющий рассказ о воинах, которые бились до последнего – и стяжали вечную славу.